Пиранья. Озорные призраки - Страница 10

К оглавлению

10

– Привет, Сид. Уходите?

– Ага, – сказал Лаврик. – Замаячил тут на горизонте перспективный работодатель, вот и мчимся...

– Удачи, ребята! – совершенно спокойным голосом пожелала она им вслед.

Едва они втиснулись в машинешку Лаврика, тот спросил:

– Видел глазенки? Испепелить хотела...

– Не слепой, – сказал Мазур. – Значит, это она...

– Кто же еще? Тут и к гадалке не ходи... Узун-кулак, как выражаются в Средней Азии. А по-нашему – классическая подслушка.

– С-стерва, – сказал Мазур с чувством.

– Ну, зачем так уж сразу... – великодушно сказал Лаврик. – Просто работа у девочки такая, дело житейское... А как тебе насчет странностей?

– Это которых?

– Значит, ты их не просек?

– Не просек я никаких странностей, – сказал Мазур чистейшую правду. – Не учен, извини...

– Ну так учись, пока я жив, – сказал Лаврик серьезно. – Что до меня, то я тут усматриваю ровнехонько две странности. Первая – сам микрофон. Невероятная музейная рухлядь, оскорбляющая мои эстетические чувства. Даже если учесть, что не всем по карману всевозможный супер... Все равно, для мало-мальски серьезной конторы это не просто вчерашний день – архаика, невозможная древность...

– И для здешней?

– Пожалуй, и для здешней тоже, – уверенно сказал Лаврик. – Точно тебе говорю. Местных, как-никак, англичане натаскивали. Даже для них чересчур убого... Второе. Девочка наша – откровенная непрофессионалка. Услышанное ее привело в неподдельную и искреннюю ярость, сам видел. Очень непрофессионально. Полное впечатление, что нет у нее должного опыта.

– Ну, тогда... – сказал Мазур. – Что мы имеем? Музейная техника и непрофессиональный шпион. Как это прикажешь понимать?

Помолчав, Лаврик сказал решительно:

– Я тебе признаюсь по секрету, что и сам представления не имею, как все это следует понимать. Маловато информации к размышлению. А вариантов столько, что лучше пока что из них ничего не выбирать. Примем за аксиому, вот и все – что тебя подслушивают, что это весьма непрофессионально проделывает девочка из соседней комнаты. А там видно будет. Меня вот почему-то никто не подслушивает, обидно даже. Интересная головоломка. Да, а еще за нами следят, между прочим. Сиди, не верти башкой! Белый, под тридцать, шпарит на мотороллере на небольшом отдалении – и, что характерно, хвост у нас опять-таки не из профессионалов. Гадом буду, не привык он к такому занятию. Ну, пусть его, там посмотрим, как поступить...

– А куда мы, собственно?

– Работать, куда же еще, – сказал Лаврик. – Обозначился тут в рядах Бешеного Майка один беспринципный субъект. Который за определенную денежку готов нам кое-какую информашку слить...

– А это не подстава?

– А все может быть, – преспокойно сказал Лаврик. – Кто ж его ведает? Так что ты поглядывай. Вряд ли нас, если что, будут валитьв центре города, Майку раньше срока такие эксцессы ни к чему, ну да осторожность не помешает...

Глава 4
Тонкости пенсионного возраста

Едва машина остановилась, Мазур проворно вылез, захлопнул дверцу и, не оглядываясь вокруг, вошел в небольшой магазинчик. Встал вполоборота к окну, лицом к стойке с консервированной провизией, разглядывая банки супа и пакеты с кукурузными хлопьями, а глазом кося на улицу. Очень быстро показался мотороллер, ехавший очень медленно, так что седок временами пошатывался и терял равновесие. Бросил взгляд на окно, и тут же, увидев Мазура в непосредственной близости, отвел глаза. Сразу видно было, что его прямо-таки напополам раздирает мучительный выбор: за Мазуром увязаться или отправляться следом за уехавшей машиной? Это настолько явственно читалось во всем его невыразительном облике, что Мазур злорадно усмехнулся про себя без малейшего сочувствия.

Сделав, очевидно, выбор, шпик поддал газку и умчался следом за Лавриком. Мазур не спешил, обстоятельно, так вдумчиво, словно не пустяки покупал, а крупные бриллианты, в чьей подлинности имелись сомнения, взял пару пакетов хлопьев, цилиндрическую упаковку печенья, леденцы в ярких пакетиках – все то, что, выпав из рук, не разбилось бы и не пришло в негодность. Прибавил еще пару банок с пепси и направился к скучавшей за старомодным кассовым аппаратом хозяйке.

Выйдя на улицу с покупками в цветном пластиковом пакете, побрел не спеша в том же направлении, куда укатил Лаврик. Он, по совету напарника, даже и не пытался определить, есть за ним слежка, или нет – лучше уж, как и подобает беззаботному австралийскому морячку, держаться совершенно спокойно. Если ты в каком-то ремесле не профессионал, нечего и пробовать, эту сторону событий лучше отдать на откуп Лаврику...

Вскоре он увидел на левой стороне улицы летнее кафе. Тут же стояла машина Лаврика, а сам он восседал под куполообразным зонтом в сине-желтую полоску, потягивал что-то из высокого стакана и безмятежно разглядывал девушек, одетых чрезвычайно легко.

В нескольких метрах от машины стоял тот самый желтенький мотороллер, а его хозяин, как и следовало ожидать, сидел через два столика от Лаврика, тоже тянул что-то через соломинку, тоже таращился на девушек – но Мазур даже издали, даже при всем своем непрофессионализме в таких вот делах, без труда просек, что преследователь скован и напряжен. Или притворяется недотепой?

Не доходя немного, Мазур переложил пакет в левую руку, а правой, не глядя, достал из заднего кармана швейцарский перочинный нож – отличная вещь, предоставляющая такие возможности, каких иные прекраснодушные штатские и представить себе не могут. Ногтем большого пальца выдвинул плоское шило – короткое, острое. Зажал нож в кулаке, так, чтобы шило торчало меж указательным и средним. Оказавшись рядом с мопедом, ловко уронил пакет, из-за содержимого не наделав никакого шума, опустился на корточки, быстренько собрал рассыпавшиеся упаковки – а когда выпрямился, все было в порядке, из проткнутой молниеносным ударом покрышки с едва слышным жалобным свистом вовсю выходил воздух, и никто ничего не заметил, в том числе и хозяин покалеченной техники.

10