Пиранья. Озорные призраки - Страница 15

Они перемахнули на улицу в том же месте и двинулись к своему дому кружным путем, по закоулкам и задворкам.

– А дальше что? – спросил Мазур.

– Дальше, как договорились. Ты выманиваешь птичку из гнездышка, а я...

– Нет, я в стратегическом смысле.

– А... Дальше видно будет. Инструкций пока что нет, а значит, и гадать нечего. Хотя лично я поступил бы просто: полетел прямехонько на Сент-Каррадин и... Стоп!

Он быстро отступил назад в переулочек, осторожно выглянул из-за угла. Постоял словно бы в нерешительности.

– Что там?

– Посмотри.

Мазур осторожненько высунулся. Улочка была пуста, только на другой стороне, метрах в двадцати от «Ниагары», стоял темный автомобиль с выключенным мотором, и за лобовым стеклом алел огонек сигареты.

– Неправильно чуточку, – сказал Лаврик.

Мазур вынужден был с ним согласиться. Строго говоря, посторонним было тут совершенно нечего делать в такую пору. Дом, у которого машина стояла, давным-давно стоит пустой, как и три других. К мистеру Джейкобсу никто не заявляется посреди ночи (у него вообще никто не бывает, если не считать навещающей домовладение раз в неделю уборщицы и мальчишки-посыльного из магазинчика на углу, прилежно доставляющего ром и колу). Помянутый магазинчик давно закрыт. «Авторемонтная мастерская Парселла» тоже никак не может оказаться тем местом, куда владелец автомобиля собрался – будь это кто-то из ребят Майка, давно подъехал бы к воротам и вошел. Вот и выходит, что в этом квартальчике совершенно нечего делать посторонней машине с никуда не спешащим, смолящим сигаретку водителем... Такие вещи больше смахивают на слежку.

– Неправильно – кивнул Мазур. – Что делать будем?

– Как будто есть выбор... Ты, как благонамеренный житель, возвращаешься домой. А я посмотрю, что он будет делать. Если выманишь девочку в какой-нибудь ночной кабачок, свет у себя не гаси – сигнал, значитца...

Мазур кивнул, вышел из-за угла и с самым беззаботным видом направился к «Ниагаре». В машине все так же алел огонечек – водитель не шевельнулся при его появлении, не полез из машины (американской, не первой молодости), из окна так и не показалось никакого смертоубийственного оружия. И все равно, неприятно было шагать к черному ходу, повернувшись спиной к неведомой опасности. Разумеется, если это и в самом деле была опасность – мало ли какие бывают совпадения и случайности...

Он достал старомодный ключ, но дверь оказалась незапертой, а в кухне горел свет и на лестнице тоже. Мазур заглянул в кухню: мистер Джейкобс, привычно опершись затылком о стену, спокойно похрапывал. Обе бутылки были пусты. Очередной этап размеренного пития, до утра уже не проснется, хоть все из дома вынеси – правда, выносить практически и нечего...

По-хозяйски погасив в кухне свет, Мазур направился к лестнице.

Гвен возникла у верхней ступеньки, когда он был уже на полпути, подбоченилась и спросила требовательно-укоризненно:

– Где ты болтался? Половина двенадцатого ночи...

На ней был короткий махровый халатик, та самая неразрешимая загадка природы: никто так и не доискался, то ли полотенца шьют из халатов, то ли халаты из полотенец... А голосок звучал так естественно и озабоченно, что Мазур на секунду всерьез задумался, какое бы убедительное оправдание произнести, чтобы прокатило. И тут же опомнился. Фыркнул:

– Боже, как умилительно... Со всеми классическими интонациями законной жены... Чему обязан такой заботе?

– Мы как-никак соседи, – сказала она безмятежно. – Начинаешь беспокоиться, когда время к полуночи, а тебя нет...

Мазур, опустив глаза, окинул себя беглым взглядом. После визита в «авторемонтную мастерскую» они с Лавриком старательно друг друга отряхнули, так что темные брюки и черная майка не носили особенных следов недавней вылазки.

– Засиделись с работодателем, – пожал он плечами, обошел девушку и отпер дверь своей комнаты.

А вот закрыть ее за собой не успел – Гвен бесцеремонно вошла следом, оперлась на притолоку – в довольно изящной позе, надо сказать – и уставилась на него каким-то странным взглядом, вроде бы вовсе не означавшим, что она первая намерена завязать самую тесную дружбу.

Оглядев ее, Мазур покачал головой:

– Бог ты мой, какая ситуация: добропорядочная девушка в полночь в комнатушке странствующего матроса... Как прикажете понимать?

– Во что ты вляпался?

– Я? – поднял брови Мазур, машинально окинув взглядом свои ничем не запачканные спортивные туфли.

– Ну не я же! Четверти часа не прошло, как заходил твой дружок. Типчик...

– Ты о ком? – с искренним недоумением спросил Мазур. – Как он назвался?

– Никак. Но он тебя определенно знает. Он ведь так и сказал – что пришел навестить своего старого друга Дикки Дикинсона.

– А ты?

– А я сказала, что ты болтаешься где-то по делам, про которые я понятия не имею, потому что прихожусь тебе не более чем случайной соседкой. Он пялился так, словно я вру и ты спрятался в ванной, показалось даже, что примется по комнатам шарить. Но потом убрался.

– Странно, – сказал Мазур. – Никого я не жду, и никаких друзей у меня тут нет...

– Но он ведь знает твое имя?!

– А вот это еще страннее. Говорю тебе, нет у меня тут никаких друзей, кроме, понятно, Сида...

– Знаешь, на кого он чертовски похож? На гангстера из кино. Именно такие типы появляются, когда кто-то смоется с добычей после ограбления банка или чего-то вроде...

Мазур подошел к ней вплотную, уставясь в безмятежное личико, пожал плечами:

– Дорогая мисс Любопытство, на Библии могу поклясться, что никого я не грабил, ни с какой добычей не сматывался, вообще никому ничего не должен, так что некому меня искать... Как он выглядел?